Сегодня поговорим о Уинтоне Марсалисе — выдающемся музыканте, композиции которого безустанно звучат на свинговых и блюзовых танцевальных вечеринках по всему миру. Уверены, что любой новичок в линди хопе в первые месяцы занятий хотя бы раз слышал „C-Jam Blues“ от Марсалиса и Lincoln Center Jazz Orchestra. Личность безусловно выдающаяся, но и безусловно довольно противоречивая.
Статья замечательного музыкального сообщества: «Джазовый архивариус».
⠀
⠀
Кто такой Уинтон Марсалис?
Уинтон Лирсон Марсалис (Wynton Learson Marsalis) родился 18 октября 1961 года в Новом Орлеане, штат Луизиана.
Сын Эллиса Марсалиса, более чем почтенного профессора и весьма почитаемого пианиста (назвавшего Уинтона в честь Уинтона Келли), младший брат Брэнфорда Марсалиса (разница составляет один год) – саксофониста-виртуоза, Уинтон избрал путь, отличающийся от принятого в его семье. Прежде всего, этот путь был «двойственным» – быть и выдающимся джазменом, и к тому же весьма сильным концертирующим классическим музыкантом.
В четырнадцать лет Уинтон уже играл вместе с Новоорлеанским симфоническим оркестром «Концерт для трубы» Гайдна. Но в то же время его можно было услышать и в джазово-фанковых составах.
Оно и неудивительно, ведь в этот период Марсалис запоем слушал диски Майлса Дэвиса, Луи Армстронга, Фэтса Наварро, Клиффорда Брауна и Фрэдди Хаббарда (эти музыканты оказали на него наиболее сильное влияние).
И все это совсем не мешало ему изучать классическую музыку в „New Orleans Center for Creative Arts“, а начиная с 1979 года и в „Juilliard School“ в Нью-Йорке.
Ангажированный оркестром „Messengers“ Арта Блейки (в котором также играл его брат), Уинтон одновременно работал и в Бруклинской филармонии. А чуть позже присоединился к квартету, состоящему из старинных приятелей Майлса Дэвиса, Хёрби Хэнкока, Рона Картера и Тони Уильямса.
Все время соприкасаясь с этими гигантами, постоянно воодушевляющими талантливого молодого человека, он быстро выработал и закрепил свой собственный роскошный стиль и записал вполне зрелую первую пластинку.
⠀
«Гибкий», светлый и слегка теплый звук его инструмента создает впечатление, что Уинтон наследует традиции классической музыки...
Набрав силу в момент распространения и развития би-бопа (особенно это касалось изменения аккордов и концепции модальной импровизации), стиль его игры стал просто превосходным (тщетно было пытаться найти хотя бы малейшую ошибку) и при этом сохранил глубинный смысл свинга (особенно хорошо это слышно в его способе двойной фразировки на трехдольном ритме).
«Гибкий», светлый и слегка теплый звук его инструмента создает впечатление, что Уинтон наследует традиции классической музыки. Записав концерты Гайдна, Хаммеля и Леопольда Моцарта в Лондоне в 1982 году, Марсалис продемонстрировал глубоко личную трактовку этих произведений (правда, некоторые сочли ее слегка высокомерной).
Сегодня Уинтон Марсалис – это новая джазовая «звезда», обладающая «теплой» экспрессией, отличающей музыкантов Нового Орлеана. Он создает характерные «медитативные» композиции, основанные на медленном темпе и полные странной «атмосферной» грусти.
Как и Майлс Дэвис в шестидесятых, он играет с музыкантами-солистами, обладающими высочайшим профессиональным уровнем — пианистом Маркусом Робертсом и ударником Джеффом Уоттсом.
Продолжая сотрудничать с симфоническими оркестрами, он выступает и со своим собственным квартетом, в который время от времени приглашает саксофониста (как это было, например, в 1988 году на Большом Джазовом Параде в Ницце, когда Уинтон добился настоящего триумфа).
⠀
Все вкупе дает ему возможность создавать самый неожиданный и разнообразный репертуар
Несравненное мастерство этого трубача (инструментальное и музыкальное) – это мастерство человека, бывшего «одним из первых» в самые разные джазовые «периоды».
Оно создало ему заслуженную репутацию музыканта, обладающего не только артистическим «весом», но и социальным статусом. Все вкупе дает ему возможность создавать самый неожиданный и разнообразный репертуар, в духе излюбленных им «стилистических подходов» – начиная с новоорлеанских реминисценций „The Death of Jazz“ („The Magesty Of The Blues“) и заканчивая явным «шортеризмом» в „J Mood“ или «воспоминаний» а-ля Мингус (в „City Movement“ или, правда, в чуть меньшей степени, в „Loe Cool’s Blues“).
Эта способность охватывать настолько широкие стилистические области придает облику музыканта черты, свойственные обычно фигурам, известным в национальном масштабе.
В 1987 году Уинтон Марсалис был назначен художественным директором вновь организованного „Classical Jazz Summer Series“ в Линкольн-центре в Нью-Йорке, где собирается вся элита Манхэттена.
В 1991 году это начинание переродилось в круглогодичную джазовую программу, которая принесла Марсалису беспрецедентное влияние, как чисто музыкальное, так и политическое.
⠀
«Все говорили, что джаз умер, но, услышав меня, понимали, что я о нем позабочусь»…
Но существует и совсем другое отношение к творчеству Уинтона Марсалиса. Есть и те, кто считает, что Марсалис вовсе не гений, а конформист, пытающийся втиснуть джаз в рамки собственных вкусов.
Некоторые видные джазисты, например, очень скептически относятся к музыкальности Уинтона Марсалиса. Трубач Лестер Боуи (Lester Bowie) сказал о Марсалисе: «Даже если это звучит, как джаз, это может быть проклятием для духа джаза».
В 1997 году пианист Кит Джаррет (Keith Jarrett), критикуя Марсалиса, сказал: «Уинтон играет звук и больше ничего. Уинтон не имеет ни голоса, ни какого-то присутствия. Его музыка звучит, как у талантливого трубача средней школы».
Многие также критиковали Марсалиса за лоббирование своих интересов в качестве продюсера и комментатора на экране в документальном фильме Кена Бернса „Jazz“ (2001).
Документальный фильм рассказывает главным образом о Дюке Эллингтоне (Duke Ellington) и Луи Армстронге (Louis Armstrong), игнорируя при этом других джазовых исполнителей. Дэвид Адлер сказал, что «Коронация Уинтона в фильме не просто предвзятая. Это неэтично, учитывая его роль в создании самого фильма, хвалящего самого Марсалиса до небес».
Известно, что Уинтон Марсалис, став уже очень заметной фигурой на международной джазовой сцене, позволял себе такие высказывания: «Все говорили, что джаз умер, но, услышав меня, понимали, что я о нем позабочусь». Трубач часто говорит, как ему кажется, о джазе с позиций высокой морали и очень категорично оценивает современников.
Он отвергает фри-джаз – «музыкальный хаос», джаз-рок – «это распродажа», и Майлса Дэвиса – «мне не нравится то, что он делает, потому что это ведет к упадку всей музыкальной сцены».
⠀
Икона, сохраняющая традиции, или консерватор джаза? Решать вам.
Сегодня большая часть медиа делает из Марсалиса икону. Его друг, журналист и поклонник Стэнли Кроуч, однажды заявил: «Уинтон Марсалис – это самая важная фигура в американской музыке».
Некоторые в шутку называют Марсалиса министром джаза. Правоту или несправедливость столь разных оценок творчества и социальной значимости деятельности Уинтона Марсалиса подтвердит или опровергнет лишь время.
А мы будем продолжать танцевать под его невероятные композиции и аранжировки.
⠀
Что послушать/посмотреть?
⠀
⠀
⠀
⠀
